![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Путевые заметки (2)
...Про Тянь-Шанскую обсерваторию, что неподалеку от Алма-Аты, я узнала, бродя по сайту virtualtourist.com. Найденные в интернете адреса электронной почты и телефоны оказались неработающими, и в итоге искать контакты нам помогала местная экскурсоводша. Директор обсерватории сказал, что приехать можно, никаких проблем - гостиница есть, за ночёвку заплатите столько-то, за транспорт столько-то, за питание столько-то, за экскурсию и возможность поглядеть в телескопы - столько-то. Последняя сумма была удивительно мизерной.
...Микроавтобус от обсерватории ждал нас неподалёку от дома. Из заднего кармана водительского кресла торчал рулон туалетной бумаги. Директор обсерватории устроился на переднем сиденье, но, завидев наши фотоаппараты, великодушно перебрался назад: "Вы, наверное, снимать захотите". По дороге он распространялся про то, что на самом деле никакой он не астроном, а функционер, про то, что по-другому не проживёшь, про то, что в преемники он готовит сына - жест в сторону сидящего за рулем молчаливого парня. Когда он начал рассказывать про заслуги Лаврентия Берии перед советской наукой, мы ошарашенно замолчали, и беседа иссякла. В салоне отчётливо пахло коньяком. Покосившись назад, я увидела, как директор подливает себе в пластиковый стаканчик из бутылки "Кока-колы". Жидкость в бутылке была явно не кока-кольного цвета.
...Мы въезжаем в горы, в заповедную зону, и с изумлением понимаем, что выражение "ходить в горы по трубе", которое накануне употребил папин коллега, следует понимать совершенно буквально. По трубе в Алма-Ату из Большого Алматинского озера поступает питьевая вода, и труба настолько широкая, что по ней действительно можно идти. Очень индустриальный пейзаж получается с этой трубой, исписанной всякими вариациями на тему "Ося и Киса были здесь".
...Обсерватория находится ещё выше и производит впечатление совершенно феерического распада. Когда-то здесь работало почти 80 человек, сейчас осталось, кажется, пять. Заколоченные здания, мутные стекла, свалка ржавых автомобилей. Единственное функционирующее здание - гостиница: здесь останавливаются туристы, которые приезжают погулять по Заилийскому Алатау, и проводятся научные конференции. Не представляю, впрочем, что они там обсуждают. В гостинице есть и столовая, где две добродушные тётеньки готовят манку на завтрак, щи на обед и манты на ужин; всё одинаково несъедобное.
...Мы высаживаемся и тащим сумки в номер, который оказывается даже довольно чистым. Выслушиваем расписание обедов-ужинов и интересуемся, когда нас поведут смотреть в телескоп. Директор таинственным образом исчезает, мы пожимаем плечами и идём гулять по горам. К вечеру оказывается, что кроме нас в телескоп хотят смотреть какие-то немцы, и они тоже не знают, когда же экскурсия. Ходят туманные слухи про четыре утра. Темнеет. Наконец, мы обнаруживаем единственную оставшуюся компетентную тётеньку по имени Наташа. Наташа сообщает, что телескопом могут управлять два человека, один из которых уехал на похороны в Москву, а другой повёл в горы группу и вернётся дня через два. "А как же мы? - спрашиваем мы, совершенно офигев от всего этого. - Мы же приехали, мы предупреждали..." Так, решительно говорит Наташа, пойдёмте со мной.
...И мы идём. Ночь, тропа уходит куда-то вверх; Наташа прыгает по камням так, будто знает дорогу наизусть - и свет ей не нужен. Мы подсвечиваем камни фонариками и карабкаемся неуклюже, гадая, долго ли ещё нам идти и что нас, собственно, там ждёт, и тихонько хихикаем от общей сюрреалистичности ситуации. Наконец Наташа говорит, что мы идём на Космостанцию. Эээ... Космостанцию? Из темноты появляются силуэты каких-то строений и костёр. "Эй, у костра!" - кричит Наташа, и к нам подходит прыщавая девица студенческого вида. Нам нужен Коля, говорит Наташа. Тут гости из Москвы приехали, нужно телескоп показать. Выясняется, что Коля отмечает день рождения и показывать ничего не в состоянии. "Так. Мы вернемся в четыре утра. Чтобы он был одет, умыт и ждал нас!", - распоряжается Наташа, и мы уходим.
...Четыре утра, холодно жутко, мы снова идём по той же каменистой тропе, но уже примерно понимаем, куда. По дороге вяло прикидываем, проснулся ли Коля. Он проснулся. Он выходит на крик Наташи и стоит в дверях космостанции, покачиваясь, икая и булькая. "Я щщщас поккажжу ввам Сссатурн!", - говорит он и прислоняется к стенке. "Ну что, донесём?" - обречённо спрашивает Наташа. Мы вежливо отказываемся, благодарим и уходим. "Ты меня только, Наташ, не ругай", - просит вслед Коля.
...Наверху - роскошное звёздное небо, и папа показывает нам Пояс Ориона. Без телескопа. Наташа рассказывает, что Коля был астрономом, и, когда его уволили, остался - пойти ему больше некуда. А здесь - горы, телескопы и студенты-практиканты, которые всегда рады налить, грустно добавляет она.
...На следующий день мы возвращаемся в Алма-Ату, оставляя позади самое потерянное место на свете.
...Микроавтобус от обсерватории ждал нас неподалёку от дома. Из заднего кармана водительского кресла торчал рулон туалетной бумаги. Директор обсерватории устроился на переднем сиденье, но, завидев наши фотоаппараты, великодушно перебрался назад: "Вы, наверное, снимать захотите". По дороге он распространялся про то, что на самом деле никакой он не астроном, а функционер, про то, что по-другому не проживёшь, про то, что в преемники он готовит сына - жест в сторону сидящего за рулем молчаливого парня. Когда он начал рассказывать про заслуги Лаврентия Берии перед советской наукой, мы ошарашенно замолчали, и беседа иссякла. В салоне отчётливо пахло коньяком. Покосившись назад, я увидела, как директор подливает себе в пластиковый стаканчик из бутылки "Кока-колы". Жидкость в бутылке была явно не кока-кольного цвета.
...Мы въезжаем в горы, в заповедную зону, и с изумлением понимаем, что выражение "ходить в горы по трубе", которое накануне употребил папин коллега, следует понимать совершенно буквально. По трубе в Алма-Ату из Большого Алматинского озера поступает питьевая вода, и труба настолько широкая, что по ней действительно можно идти. Очень индустриальный пейзаж получается с этой трубой, исписанной всякими вариациями на тему "Ося и Киса были здесь".
...Обсерватория находится ещё выше и производит впечатление совершенно феерического распада. Когда-то здесь работало почти 80 человек, сейчас осталось, кажется, пять. Заколоченные здания, мутные стекла, свалка ржавых автомобилей. Единственное функционирующее здание - гостиница: здесь останавливаются туристы, которые приезжают погулять по Заилийскому Алатау, и проводятся научные конференции. Не представляю, впрочем, что они там обсуждают. В гостинице есть и столовая, где две добродушные тётеньки готовят манку на завтрак, щи на обед и манты на ужин; всё одинаково несъедобное.
...Мы высаживаемся и тащим сумки в номер, который оказывается даже довольно чистым. Выслушиваем расписание обедов-ужинов и интересуемся, когда нас поведут смотреть в телескоп. Директор таинственным образом исчезает, мы пожимаем плечами и идём гулять по горам. К вечеру оказывается, что кроме нас в телескоп хотят смотреть какие-то немцы, и они тоже не знают, когда же экскурсия. Ходят туманные слухи про четыре утра. Темнеет. Наконец, мы обнаруживаем единственную оставшуюся компетентную тётеньку по имени Наташа. Наташа сообщает, что телескопом могут управлять два человека, один из которых уехал на похороны в Москву, а другой повёл в горы группу и вернётся дня через два. "А как же мы? - спрашиваем мы, совершенно офигев от всего этого. - Мы же приехали, мы предупреждали..." Так, решительно говорит Наташа, пойдёмте со мной.
...И мы идём. Ночь, тропа уходит куда-то вверх; Наташа прыгает по камням так, будто знает дорогу наизусть - и свет ей не нужен. Мы подсвечиваем камни фонариками и карабкаемся неуклюже, гадая, долго ли ещё нам идти и что нас, собственно, там ждёт, и тихонько хихикаем от общей сюрреалистичности ситуации. Наконец Наташа говорит, что мы идём на Космостанцию. Эээ... Космостанцию? Из темноты появляются силуэты каких-то строений и костёр. "Эй, у костра!" - кричит Наташа, и к нам подходит прыщавая девица студенческого вида. Нам нужен Коля, говорит Наташа. Тут гости из Москвы приехали, нужно телескоп показать. Выясняется, что Коля отмечает день рождения и показывать ничего не в состоянии. "Так. Мы вернемся в четыре утра. Чтобы он был одет, умыт и ждал нас!", - распоряжается Наташа, и мы уходим.
...Четыре утра, холодно жутко, мы снова идём по той же каменистой тропе, но уже примерно понимаем, куда. По дороге вяло прикидываем, проснулся ли Коля. Он проснулся. Он выходит на крик Наташи и стоит в дверях космостанции, покачиваясь, икая и булькая. "Я щщщас поккажжу ввам Сссатурн!", - говорит он и прислоняется к стенке. "Ну что, донесём?" - обречённо спрашивает Наташа. Мы вежливо отказываемся, благодарим и уходим. "Ты меня только, Наташ, не ругай", - просит вслед Коля.
...Наверху - роскошное звёздное небо, и папа показывает нам Пояс Ориона. Без телескопа. Наташа рассказывает, что Коля был астрономом, и, когда его уволили, остался - пойти ему больше некуда. А здесь - горы, телескопы и студенты-практиканты, которые всегда рады налить, грустно добавляет она.
...На следующий день мы возвращаемся в Алма-Ату, оставляя позади самое потерянное место на свете.