SFFS films: Master, a Building in Copacabana

Бразильская документалка о многоквартирном доме в Рио-де-Жанейро в паре кварталов от океана. Состоит из множества интервью с его жителями: женщина, прожившая в доме 50 лет, но при этом сменившая в нём почти двадцать квартир; пожилая дама со следами былой красоты, которая коллекционирует собственные портреты; немолодая пара, познакомившаяся по газетному объявлению; мать-одиночка, ожидающая жениха из Америки; девушка по вызову; бывший актёр мыльных опер и т.п. Начинается всё довольно бойко, и идея хорошая. Латинский темперамент позволяет поставить камеру, задать вопрос - и всё, слов и эмоций у каждого обитателя дома предостаточно и вытягивать ничего не нужно. Но вскоре коридоры и лица начинают внушать клаустрофобию: не хватает какой-либо основной линии или там оригинального монтажа. Обманчивая простота документального кино. Найти удачный объект - это только начало, и ничегошеньки оно не гарантирует.

SFFS films: Master, a Building in Copacabana

Бразильская документалка о многоквартирном доме в Рио-де-Жанейро в паре кварталов от океана. Состоит из множества интервью с его жителями: женщина, прожившая в доме 50 лет, но при этом сменившая в нём почти двадцать квартир; пожилая дама со следами былой красоты, которая коллекционирует собственные портреты; немолодая пара, познакомившаяся по газетному объявлению; мать-одиночка, ожидающая жениха из Америки; девушка по вызову; бывший актёр мыльных опер и т.п. Начинается всё довольно бойко, и идея хорошая. Латинский темперамент позволяет поставить камеру, задать вопрос - и всё, слов и эмоций у каждого обитателя дома предостаточно и вытягивать ничего не нужно. Но вскоре коридоры и лица начинают внушать клаустрофобию: не хватает какой-либо основной линии или там оригинального монтажа. Обманчивая простота документального кино. Найти удачный объект - это только начало, и ничегошеньки оно не гарантирует.

SFFS films: The Saddest Music in the World

Я как-то недооценила степени культовости канадца Гая Мэддина, и посему получила от его последнего творения кучу неожиданных впечатлений. Чёрно-белое с редкими вкраплениями цвета абсурдистское кино, с имитацией "потёртости" старой-престарой плёнки, размытыми краями кадра и повышенной контрастностью, с сюжетом из эпохи Великой Депрессии. Конкурс на самую печальную музыку в мире в занесённом снегами и забытом богом Виннипеге; встречаются трое. Отец семейства изображает канадца и исполняет что-то занудное про красные кленовые листья, один из его сыновей отвечает за страдающую Сербию (с артистическим псевдонимом "Великий Гаврило"), а другой - принципиально не понимающий понятий "печаль" и "страдание" - за Америку, собирая в свою команду всех "отсеянных" с соревнования и устраивая из печальной музыки настоящее бродвейское шоу. Ассоциации - сказки Александра Роу, Дэвид Линч эпохи Eraserhead, трэш от его доченьки под названием Boxing Helena, экспрессионисты, немое кино, почему-то "Летят журавли" и "Асса". При этом имеется ещё организатор/спонсор конкурса, наследница пивной империи и баронесса (Изабелла Росселлини), которая кучу лет назад была женой отца семейства и возлюбленной сына-"американца", попала в автокатастрофу, после чего престарелый ревнивый муж решил произвести ампутацию, причём по пьянке сначала отрезал не ту ногу. Теперь он раскаялся и подарил баронессе красивые стеклянные конечности, наполненные пивом. Все всё понимают буквально, и если уж носит "Великий Гаврило" с собой в кармане сердце безвременно умершего сына, утопленное, по его выражению, в слезах - значит, выпадет флакончик, слёзы разольются, а сердце окажется в гуще осколков. И всё прочее в том же духе. Весёлое такое кино, без сантиментов; и пива льётся много.

SFFS films: The Saddest Music in the World

Я как-то недооценила степени культовости канадца Гая Мэддина, и посему получила от его последнего творения кучу неожиданных впечатлений. Чёрно-белое с редкими вкраплениями цвета абсурдистское кино, с имитацией "потёртости" старой-престарой плёнки, размытыми краями кадра и повышенной контрастностью, с сюжетом из эпохи Великой Депрессии. Конкурс на самую печальную музыку в мире в занесённом снегами и забытом богом Виннипеге; встречаются трое. Отец семейства изображает канадца и исполняет что-то занудное про красные кленовые листья, один из его сыновей отвечает за страдающую Сербию (с артистическим псевдонимом "Великий Гаврило"), а другой - принципиально не понимающий понятий "печаль" и "страдание" - за Америку, собирая в свою команду всех "отсеянных" с соревнования и устраивая из печальной музыки настоящее бродвейское шоу. Ассоциации - сказки Александра Роу, Дэвид Линч эпохи Eraserhead, трэш от его доченьки под названием Boxing Helena, экспрессионисты, немое кино, почему-то "Летят журавли" и "Асса". При этом имеется ещё организатор/спонсор конкурса, наследница пивной империи и баронесса (Изабелла Росселлини), которая кучу лет назад была женой отца семейства и возлюбленной сына-"американца", попала в автокатастрофу, после чего престарелый ревнивый муж решил произвести ампутацию, причём по пьянке сначала отрезал не ту ногу. Теперь он раскаялся и подарил баронессе красивые стеклянные конечности, наполненные пивом. Все всё понимают буквально, и если уж носит "Великий Гаврило" с собой в кармане сердце безвременно умершего сына, утопленное, по его выражению, в слезах - значит, выпадет флакончик, слёзы разольются, а сердце окажется в гуще осколков. И всё прочее в том же духе. Весёлое такое кино, без сантиментов; и пива льётся много.